Нынешний год — год 130-летия со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина “Правда” отмечает публикацией ряда материалов, посвящённых его жизни и деятельности, выдающейся роли на разных этапах истории Советской страны. Это особенно необходимо в связи с тем, что за последние десятилетия и вся эта история, и, конечно, место в ней И.В. Сталина чудовищно извращены. Надо восстанавливать правду!

“Круглый стол”, организованный нашей редакцией накануне очередной годовщины Великой Победы, мы решили посвятить её фундаменту, который был заложен в предвоенные годы. Заложен под руководством партии коммунистов, под сталинским руководством. В состоявшемся разговоре приняли участие историки Ю.Н. ЖУКОВ, Ю.В. ЕМЕЛЬЯНОВ, В.В. СЕРЕБРЯННИКОВ, В.В. СУХОДЕЕВ, Е.Г. КОСТРИКОВА, С.П. КОСТРИКОВ, В.Ю. ГАЛИН, Я.И. ЛИСТОВ. Вёл обсуждение политический обозреватель “Правды” В.С. КОЖЕМЯКО. Член Президиума ЦК КПРФ, главный редактор “Правды” Б.О. КОМОЦКИЙ открыл заседание “круглого стола” кратким вступительным словом.

Очевидна несопоставимость достижений советской эпохи и нынешнего развала всего и вся Борис КОМОЦКИЙ. Сегодня у нас в редакции собрались ученые, которые уже не раз принимали участие в организуемом “Правдой” обсуждении актуальных вопросов политики, экономики, истории нашей страны. Этот “круглый стол” открывает цикл встреч специалистов, приуроченный к 130-летию со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина.

Сегодня хотелось бы поговорить о роли И.В. Сталина прежде всего накануне Великой Отечественной войны, чтобы затем обратиться к самим военным годам. Уж больно много грязи нанесено на сталинское имя в связи с этим труднейшим и героическим периодом нашей истории! Либеральные и официозные СМИ сделали из Сталина жупел, которым пугают народ. Либеральные трубадуры и казенные “патриоты”, которые не способны ничего создавать, а могут только разрушать и растаскивать, вопреки здравому смыслу, оплевывают советскую историю и её деятелей, подтасовывают и извращают факты и события. При очевидной несопоставимости достижений советской эпохи и нынешнего развала всего и вся, сдачи позиций по всем направлениям им ничего не остается, как пугать современного обывателя “ужасами сталинизма”.

Отрадно заметить, что здесь присутствуют люди, которые не только являются квалифицированными специалистами в своем деле, но и не потеряли научной совести. Значит, можно рассчитывать на честный разговор о предвоенном периоде. Хотелось бы услышать компетентное мнение о том, как Коммунистическая партия, Советское правительство, наш народ готовились к отражению вражеской агрессии. Что было сделано, а что не успели. Каковы были не только экономические, но и человеческие составляющие будущей грандиозной Победы в самой страшной за всю человеческую историю войне. Что можно было бы извлечь полезного из этого опыта для сегодняшнего дня. Тем более что все современные действия власти как в промышленности, так и в Вооруженных Силах больше похожи на подготовку к полной капитуляции. Хочется от вас услышать аргументы, которые не только будут понятны нашим сторонникам, но и станут убедительными для всех российских граждан, пусть даже не вполне разделяющих наши взгляды, но болеющих за свою страну.

Ровно за десять лет до начала войны Сталин очень точно определил задачу: развить настоящие большевистские темпы!

Виктор КОЖЕМЯКО. По теме, которую нам предстоит проанализировать, уже давно идёт масса антисталинских, да и вообще антисоветских спекуляций. Причём, обращаясь к периоду, предшествовавшему Великой Отечественной войне, фальсификаторы истории кидаются из одной крайности в другую. Одни твердят, что Сталин совсем не готовил страну к войне, отсюда, дескать, и наши поражения на первом её этапе. Другие заявляют, что он сам хотел развязать войну, нанести превентивный удар по Германии, чтобы завоевать потом всю Европу, и наши танки должны были дойти до Гибралтара.

Искать какую-то логику во всех этих версиях, а тем более какую-то связь между одними и другими, конечно, бессмысленно. Ни связи, ни логики здесь нет. А цель понятная: создать хаос в головах людей. И вот это, надо сказать, в немалой мере получилось. К сожалению, но факт.

Больше всего внедрили в умы многих наших сограждан мысль о том, что Сталин должным образом к войне не готовился, поставив страну в результате под угрозу краха. Он, мол, целиком и полностью был поглощён борьбой за личную власть, удержанием власти. Из-за этого и репрессии развязал, в том числе против командного состава Красной Армии, чем обессилил её. Всё остальное — и внутри страны, и на международной арене — тоже делал не так, как надо. Словом, война якобы свалилась на Сталина и, по его вине, на всю страну нашу как нечто неожиданное. И если в конце концов мы эту войну всё-таки выиграли (принеся “неоправданные” и “ненужные” жертвы), то это уж никак не благодаря Сталину, а вопреки ему.

Разумеется, утверждать такое могут только люди заведомо недобросовестные, а верить им — лишь невежды, мало что о том времени знающие. Увы, таких слишком много сегодня…

Если бы люди читали самого Сталина! Для меня, например, одним из поразительных его прозрений и, конечно, безусловным опровержением выдумок, подобных приведённым выше, всегда была речь “О задачах хозяйственников”, которую он произнёс на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года. Здесь важна эта дата: до войны остаётся десять лет. И Сталин, как будто уже зная время её начала, говорит: “Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут”.

То есть ровно за десять лет до начала войны определил он главную для страны задачу на предстоящее время! “Хотите ли,— сказал Сталин, обращаясь не только к залу, который слушал его, а и ко всей партии, ко всему народу,— чтобы наше социалистическое Отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет”.

Можно ли сказать более точно? Здесь Иосиф Виссарионович, как он делал это не раз в особо ответственные исторические моменты, счёл нужным сослаться и на своего гениального учителя: “Вот почему Ленин говорил накануне Октября: “Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны”.

По существу всё последовавшее десятилетие перед войной было подчинено решению этой задачи. Чтобы не утратить независимость социалистического Отечества, когда грянет неизбежная война, народ под руководством Компартии стремился ликвидировать накопившуюся отсталость своей страны по всем направлениям и напрягая все силы. Большевистскими темпами!

И вот такую колоссальную работу по подготовке к обороне страны смеют называть “преступными действиями”

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Наша тема действительно очень актуальна, ибо предвзятое мнение о том, что по вине Сталина СССР был вопиюще не готов к войне, широко бытует как минимум уже полвека. Начал всё Хрущёв. Вот что он сказал в 1956 году: “Если бы наша промышленность была вовремя мобилизована и соответственно организована на нужды армии, наши потери во время войны были бы гораздо меньше. Однако такая мобилизация не была начата вовремя. И уже в первые дни войны стало ясно, что наша армия плохо вооружена, что нам не хватало артиллерии, танков и самолётов для того, чтобы отбросить врага”.

Все эти обвинения повторяются! Вот пособие по отечественной истории для студентов высших учебных заведений под редакцией профессоров Дегтярёвой и Полторака 2007 года издания. В нем сказано, что причины поражения СССР в начале войны — это “колоссальные просчеты и преступные действия Советского правительства”, что “по субъективным и объективным причинам Советский Союз к лету 1941 года к войне готов не был”.

Можно признать одно: подготовиться к войне полностью мы не успели. Нам не дали времени для этого. И Сталин, и Молотов говорили, что необходимые мероприятия должны были осуществиться к завершению третьей пятилетки, то есть к концу 1942 года. Но делалось всё возможное, чтобы, во-первых, оттянуть начало войны, выиграть дополнительное время для подготовки к ней, а во-вторых, максимально использовать отпущенное нам время.

Наша страна готовилась к войне, преодолевая многолетнюю отсталость, когда почти всё надо было начинать с чистого листа. Позднее, 9 февраля 1946 года, Сталин говорил: “Партия знала, что война надвигается, что оборонять страну без тяжелой индустрии невозможно… Поэтому Коммунистическая партия нашей страны отвергла “обычный” путь индустриализации и начала дело индустриализации с развития тяжелой индустрии”.

Необходимостью спасти страну от разгрома объяснял Сталин и проведение коллективизации. В том же выступлении он сказал: “Чтобы покончить с нашей отсталостью в области сельского хозяйства и дать стране побольше товарного хлеба, побольше хлопка и т.д., необходимо было перейти от мелкого крестьянского хозяйства к крупному хозяйству”. В результате коллективизации, подчеркивал Сталин, была создана “возможность в течение нескольких лет покрыть всю страну крупными коллективными хозяйствами, имеющими возможность применить новую технику, использовать все агрономические достижения и дать стране побольше товарной продукции”.

Василий ГАЛИН. Коллективизация толкуется антисоветчиками как “сознательное уничтожение Сталиным русского крестьянского мира”. Но о чем говорят факты?

Доля крестьянского населения в России в начале ХХ века составляла более 85 процентов, в то время как в Англии — 12 процентов, в Германии — 25 процентов, в США — около 40. Россия по уровню урбанизации, экономического и в целом материального развития отставала от развитых стран мира на десятилетия. Это будет приговором царскому правительству во время Первой мировой войны. Как отмечал монархист Василий Шульгин, война стала приговором “всем нам, всему правящему и неправящему классу, всей интеллигенции, которая жила беспечно, не обращая внимания на то, как безнадежно в смысле материальной культуры Россия отстала от соседей. То, что мы умели только петь, танцевать, писать стихи в нашей стране, теперь окупалось миллионами русских жизней. Мы не хотели и не могли быть “эдисонами”, мы презирали материальную культуру… Но за то пришла расплата. “Ты всё пела… Так поди же попляши”. И вот мы плясали “последнее танго” на гребне окопов, забитых трупами”.

После окончания Первой мировой разрыв в уровне урбанизации продолжал нарастать, особенно с началом Великой депрессии. В те годы в Германии и США начнется массовое банкротство фермеров, их число сократится в обеих странах на 25 процентов. Сельское же население России, наоборот, росло. Казалось бы, что тут такого? Но именно в те же самые годы Великой депрессии на горизонте обозначилась неизбежность новой войны. Сталинский прогноз, сделанный на ХVI съезде ВКП(б) в 1930 году, оказался пророческим: “Не может быть никакого сомнения, что в связи с развивающимся кризисом борьба за рынки сбыта, за сырье, за вывоз капитала будет усиливаться с каждым месяцем, с каждым днем. Средства борьбы: таможенная политика, дешевый товар, дешевый кредит, перегруппировка сил и новые военно-политиче-ские союзы, рост вооружений и подготовка к новым империалистическим войнам, наконец — война… Это значит, что опасность войны будет нарастать ускоренными темпами”.

Выбор для руководства страны и партии, во главе которой находился Сталин, в самом деле был между либо ускоренной индустриализацией России — “либо нас сомнут”. Но индустриализация требует денег. На строительство фабрик и заводов, на закупку оборудования, на обучение людей и т.д. Откуда их было взять? Нынешние либералы советуют: на западных рынках. Но, как констатировал в начале 30-х годов советский нарком иностранных дел М. Литвинов, “мы не имеем доступа к (мировому) финансовому рынку, то есть не можем выпускать наших обязательств…” Дело было не только в том, что Советская Россия находилась фактически в финансовой блокаде, но и в том, что мир был погружен в Великую депрессию, обрушившую мировой рынок капитала всего за три первых года кризиса почти в десять раз.

Либеральные идеологи предлагают другой путь — накопить деньги за счет сельского хозяйства. Но нетрудно посчитать, что этот путь сулил. Для расчетов достаточно сравнить уровень производительности труда. Если сельское население России составляло 87 процентов всей численности населения страны, а его доля в национальном продукте страны составляла около 60 процентов, то 13 процентов городского населения давали 40 процентов производства. Стало быть, производительность труда города почти в 4,5 раза превосходила производительность труда на селе! Эти цифры говорят о том, что при существовавшей системе хозяйства СССР не смог бы создать современную промышленность никогда.

Выходом стала коллективизация, которая смогла обеспечить индустриализацию России. И не просто индустриализацию — статистика Лиги Наций за 30-е годы бесстрастно свидетельствует: СССР имел самые высокие темпы роста промышленного производства за всю предшествующую мировую историю.

Подчеркивая роль Сталина, известный американский журналист Лайонс сравнил его с Авраамом Линкольном. Лайонс отмечал: “Тот, кто знал русских до революции, находится в состоянии постоянного изумления тем, что так много сделано. Создать крупную индустрию в феодальной стране почти без помощи иностранного капитала — это задача, которая испугала бы любое правительство. Но, помимо этого, Советы учат миллионы читать, писать и вести более или менее культурную жизнь…”

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Да, все показатели роста промышленности в разы превосходили дореволюционный уровень! Были созданы целые отрасли и крупные производства, которых вообще не существовало: тракторостроение, автомобилестроение, авиационная промышленность и так далее. Резко увеличилась выплавка чугуна, стали, олова, меди. Производство алюминия выросло в 41 раз! А ведь без алюминия невозможно авиастроение. Была создана химическая промышленность, налажено производство синтетического каучука и многое другое. Разве это не подготовка страны к испытаниям? Разве это “преступная деятельность” Советского правительства?

Конечно, были и недоработки. Отставало развитие электроэнергетики. Добыча угля, нефти и торфа не достигла плановых показателей. Валовой сбор зерна всё еще не вышел на уровень 1913 года, наиболее успешного до революции. Но общий стремительный прогресс очевиден. Особенно на фоне мирового экономического кризиса в капиталистических странах.

Главное внимание уделялось оборонной промышленности. Количество станковых пулеметов к 1940 году увеличилось с 26 тысяч в 1929 году до 77 тысяч, артиллерийских стволов — с 7 тысяч до 46 тысяч. По целому ряду технических новинок Красная Армия опережала германскую армию. Немецкие генералы просили Гитлера создать аналог нашему танку Т-34. Но немцы с этим так и не справились. При взятии рейхсканцелярии в одном из кабинетов нашли тульский авиапулемет ШКАС конструкции Шпитального. Оказывается, был приказ Гитлера, что тульский пулемет будет в рейхсканцелярии до тех пор, пока немецкие инженеры не сделают подобный.

Особенно возросли темпы работы наших оборонных КБ и заводов в 1939—1940 годах. Если в остальной промышленности прирост производства в эти годы составлял до 13 процентов, то в оборонной промышленности — до 39. И во всей этой титанической работе роль Сталина была огромной. Об этом пишет в своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков. Многие авиаконструкторы, оружейники писали о том же. Мой отец, получивший Сталинскую премию за участие в работе по созданию литых башен для Т-34, не раз рассказывал мне, с каким придирчивым вниманием следил Сталин за всеми этапами разработки и производства этого танка, ставшего лучшим танком Второй мировой.

Конечно, и мы все об этом знаем, массовое внедрение многих новых видов военной техники и вооружений происходило уже в годы войны. К июню 1941 года огневая мощь немецких войск превосходила нашу. В три раза немцы превосходили нас в количестве автомобилей, намного больше было у них и радиостанций. Но вспомним, что с 1943 года мы были единственной страной, которая, ведя тяжелую войну, из месяца в месяц наращивала темпы и объемы промышленного производства! Разве можно было сделать это без огромной предварительной работы перед войной? Достаточно упомянуть создание второй промышленной базы за Уралом. С точки зрения упомянутых профессоров это, видимо, тоже “тяжкое преступление” Советского правительства.

Пишут, что наши летчики и танкисты существенно уступали немецким в практике и обучении. Но и тут кивать на Сталина не приходится. Изменился принцип набора в армию, была введена всеобщая воинская повинность. Численность армии увеличилась в 4 раза. Появилась масса необученных красноармейцев, возник недостаток в офицерском составе. И дело не в репрессиях против командных кадров, а совсем в другом. Военные училища и школы младших командиров не успевали готовить кадры для резко возросшего численного состава РККА. Здесь опять-таки сыграл свою роль фактор времени. Мы перед войной старались максимально напряжённо использовать время, но нас его постарались лишить. Однако сделан был в тех условиях поистине максимум возможного!

Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем

Юрий ЖУКОВ. Я бы начинал все разговоры о том, что сделал Сталин накануне войны, с событий 1930 года. Когда речь идет о первых пятилетках, об индустриализации, действительно мало кто вспоминает, что всё это происходило в условиях бушующего экономического кризиса, который, как и сейчас, охватил весь мир. И это не могло не отразиться на делах в нашей стране. Ведь многие крупные заводы, в первую очередь — машиностроительные, тракторные, автомобильные, авиационные — оборудовались станками и запчастями, купленными на Западе. А в условиях кризиса кредитов не давали, наше сырьё не брали, поставки сокращались. Вот здесь и проявил себя Сталин.

Привлеку ваше внимание к такому факту. В декабре 1930 года Сталин занимает первую (до того он был только на партийной работе) государственную должность — член Комиссии по обороне при Политбюро и Совнаркоме. Эта Комиссия была промежуточным звеном между армией, флотом и оборонной промышленностью, а значит, играла важнейшую роль в подготовке Вооруженных Сил и страны в целом к возможной войне. Почему именно сейчас Сталин вошел в эту Комиссию? Да потому, что в конце 20-х годов наша армия проявила очевидную неподготовленность к широким боевым действиям. Я имею в виду конфликт на КВЖД.

Всё это заставило обратить самое пристальное внимание на слабую подготовку и техническую оснащенность армии, на необходимость скорейшего, неотложного развития оборонной промышленности. В феврале 1931 года состоялось уже упомянутое здесь знаменитое выступление Сталина, где он заявил, что в прошлом нашу страну часто били и если мы за десять лет не нагоним развитые страны, то нас разобьют. Тогда же Сталин вносит на Политбюро предложение о создании Северного флота.

У нас часто любят подчеркивать “диктаторские замашки” Сталина. Но судьба этого предложения говорит об ином. Сталинская записка из Политбюро направляется в Комиссию по обороне. Секретарь Комиссии, видный военачальник времен Гражданской войны, шесть месяцев ничего с документом не делает! На запрос Поскрёбышева, личного секретаря Сталина, как обстоят дела с запиской, ему письменно отвечают: будем разбирать вопросы по флоту — тогда к ней и обратимся. А это была уже осень 1931 года. То есть военное начальство высокомерно или даже пренебрежительно отнеслось к предложениям “гражданского лица”. А в 1933 году к власти в Германии приходят фашисты с Гитлером во главе. С этого момента Сталин переходит уже к твердой линии, которая охватывает все направления государственной политики.

Во-первых, это внешняя политика. Мы вступаем в Лигу Наций и развертываем действия по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Хотя буквально за пару месяцев до этого мы именовали Лигу Наций “подлым орудием империалистических держав”. Оно, конечно, так и было. Но перед лицом угрозы фашистской агрессии Сталин счёл возможным использовать её трибуну. Мы заключаем оборонные договоры с Францией и Чехословакией, которые носили антигерманскую направленность. Велись аналогичные переговоры с Англией. Что это означало для тогдашней верхушки партии, которая состояла из людей, прошедших Гражданскую войну, где они сражались против Антанты? С их точки зрения, это практически было предательством идей мировой революции. Они не понимали и не принимали государственнического подхода Сталина, его геостратегических замыслов. Но ведь без дипломатических усилий нельзя было хоть на какое-то время предотвратить войну.

Во-вторых, с принятием Конституции 1936 года произошло сплочение населения страны не по классовым признакам, а как граждан СССР. В новой Конституции отсутствовала классовая преамбула, с которой начиналась прежняя Советская Конституция. Далее. Впервые за всю историю нашей страны вводится всеобщее тайное голосование. До сих пор — и при выборах в царскую Думу, и при первых советских выборах — всегда были “лишенцы”, то есть люди, лишенные политических прав. Сотни тысяч таких людей теперь могли выразить свою волю. Выборы становились прямыми, а не по куриям, не были многоступенчатыми, как устанавливалось по царскому манифесту 1905 года. Всё это объединяло людей, они почувствовали себя равноправными гражданами страны. Наконец, Сталин предложил выборы альтернативные, то есть с несколькими кандидатами на одно место.

Виктор КОЖЕМЯКО. Однако ведь это предложение Сталина, о котором, кстати, до сих пор мало кто знает, не было реализовано. Объясните, пожалуйста, почему.

Юрий ЖУКОВ. Да, к сожалению, пункт об альтернативности выборов в конце концов сняли. Под диким давлением ряда партийных руководителей типа Хрущёва. Создавая проект новой Конституции, Сталин исходил из того, что нужны новые образованные кадры, пусть даже из “бывших”. Это ясно показал опыт первой пятилетки. Многие партийные руководители, в том числе из когорты старых большевиков, не соответствовали по своим знаниям и навыкам новым задачам хозяйственного и культурного развития. Они выросли в условиях революционной борьбы, подполья, Гражданской войны. Они были пламенными ораторами, умели выхватить саблю и бесстрашно обрушиться на врага. Но лишь немногие из них могли соответствовать перспективным задачам построения развитого промышленно-аграрного государства. А будучи первыми секретарями парторганизаций разного уровня, они должны были руководить промышленностью, строительством, образованием, наукой и т.п. Не имея достаточной подготовки, а иногда даже и элементарного образования, можно ли с этим справиться? А как их удалить, никто не знал. Сами же они, вкусив власти, уходить не собирались.

Альтернативные выборы, а также предложение Сталина о подготовке дублеров партийных руководителей и об отправке действующих на учебу должны были более или менее безболезненно решить проблему. Но партийная верхушка резко выступила против этих предложений. Многие партийные руководители убеждали Сталина, что в их областях, районах, городах действуют антисоветские силы, что они могут через выборы прорваться во власть, что надо сначала с ними покончить и т.п. На июньском (1937 года) Пленуме ЦК, где обсуждался закон о выборах, перед Сталиным, Молотовым и их сторонниками возникает конкретная альтернатива. Какая? Либо Политбюро дает первым секретарям добро на репрессии, либо на этом же Пленуме в последний день Эйхе, Постышев, Хрущёв или кто-либо другой поднимаются и говорят: вот, мол, товарищи, марксизм-ленинизм — а вот что делает товарищ Сталин. Разве, дескать, это не оппортунизм, разве он не ренегат, разве он не предатель дела Октября? Предлагаем вывести товарища Сталина из состава ЦК. Зал поднимает руки, а за кулисами “ребята Ежова” берут Сталина под стражу — и его больше нет.

Между прочим, “расстрельные списки” от первых секретарей были во много раз больше, чем те, которые представили следователи НКВД. У нас не любят вспоминать, что первые реабилитации начались еще в конце 1938-го и в 1939 году, когда удалось избавиться от ежовщины. А суды над работниками спецслужб, повинными в несправедливых репрессиях, проводились открыто, гласно. В этот период почти полтора миллиона несправедливо репрессированных были освобождены от судебной ответственности. Всё это надо иметь в виду, дабы реально представлять сложность тех условий, в которых приходилось действовать Сталину.

В-третьих, о чём здесь уже начался разговор и что было, пожалуй, самым главным — техническая подготовка к обороне. Первые пятилетки создали тяжелую промышленность, то есть основу для дальнейшего промышленного развития. Но остро не хватало квалифицированных рабочих кадров. Для нормального освоения рабочей профессии нужно было минимум полтора-два года. Не хватало инженеров, знающих новейшие технологии. Мало иметь танковые заводы — нужны конструкторы, которые разработают новые танки. Ведь известно, что основные модели танков Т-34, КВ, ИС мы разработали перед самой войной. Это же касается самолетов, артиллерии, новейшего стрелкового вооружения. А ведь нужно ещё время, чтобы их освоить и запустить в серию.

Уже упомянутый Северный флот начинают разворачивать лишь в 1933 году. Для перегона военных судов с ленинградских верфей был построен Беломорско-Балтийский канал. Кораблей тоже не хватало. С легкой руки “товарища” Троцкого многие царские военные суда пустили на металлолом. В городе Молотовске (ныне Северодвинск) заложен огромный судостроительный завод. Но ведь линкор, крейсер, авианосец не построишь за неделю даже при самой беззаветной стахановской работе. По наиболее оптимистическим расчетам, первые крупные военные суда должны были сойти с верфей к началу 1942 года.

И на всё нужны деньги, сырьё, оборудование, транспорт, кадры и пр. Узколобые критики Сталина даже не могут вообразить всей сложности и масштабности стоявших перед ним и партией проблем. Здесь верно было сказано, и это по всем хозяйственным, плановым документам прочитывается, что нормальная готовность к отражению широкомасштабной агрессии у нас могла появиться только к концу 1942 года. Такова объективная реальность, а вовсе не “злой умысел” или просчет Сталина.

Социально-политическая подготовка страны к грядущим испытаниям, консолидация общества и развитие культуры были не менее важны, чем экономический подъём

Владимир СЕРЕБРЯННИКОВ. Здесь большое внимание уделяется экономическим вопросам, работе по подъёму промышленности и её готовности к войне. Это понятно. От этого зависит мощь Вооруженных Сил. И всё же необходимо продолжить анализ ещё одной затронутой грани нашей темы — о социально-политической подготовке страны к грядущим испытаниям. Потому что я убеждён: решение насущных социально-политических проблем было тогда не менее важно.

Во-первых, Сталин понимал, что судьба социализма, защита его зависит от того, как народ относится к новому строю. Если основная масса населения принимает этот строй, находит его подходящим для себя, верит власти, верит коммунистам, то это будет главным фактором в решении всех остальных задач. Сталин как политик, как стратег это отлично понимал и выстраивал действия партии и правительства в этом направлении.

Ведь известно, что в конце 20-х — начале 30-х годов наша страна всё ещё представляла собой в социально-политическом плане разворошенный улей. Социальная структура общества была сложной. Около 30 миллионов людей в результате революции лишились своих привилегий, своих богатств, собственно-сти. А 10 миллионов — кулачество, которое было вполне реальной силой. У всех этих людей были основания не любить социализм и Советскую власть. Добавлю, что еще не закончилась борьба с бандитизмом. В Средней Азии свирепствовали басмачи. Наши военные действия на Северном Кавказе в 90-е годы — это игрушки по сравнению с борьбой против басмачей. Огромные банды в тысячи сабель уничтожали безжалостно всех и всё на своем пути. Наша армия вела с ними настоящие сражения. Существовали и преступность, и реальное вредительство на предприятиях и в колхозах.

Анализируя начавшийся в 1929 году всемирный экономический кризис, Сталин сделал вывод, что в целях его разрешения Запад неизбежно обрушится на нас. Значит, надо сплачивать страну, перевести её в новое социально-политическое качество. Как же решалась эта проблема? Фальсификаторы, создавшие извращенный виртуальный образ Сталина, утверждают: сплочение было достигнуто страхом и репрессиями. Но реальные факты говорят, что это — ложь. С её помощью хотят напугать людей, оттолкнуть их от социализма как реального выхода из кризиса и развала.

Нет, главной своей задачей Сталин видел не устрашение, а вовлечение народа — рабочих, крестьян, даже сомневающиеся и даже враждебные элементы населения — в реальное дело, в экономику, в хозяйство. Особенно важно — вовлечение народа в управление. Например, крестьянство вовлекалось в управление своей хозяйственной и социальной жизнью через Советы всех уровней, начиная с сельсовета. У людей должно было сложиться устойчивое чувство, что они сами управляют своей жизнью, сами ответственны за нее, что они участвуют в реальных делах по строительству нового общества, сами улучшают свою жизнь.

Во-вторых, Сталин поставил задачу преобразить сознание людей, преобразив и развив культуру. Он прямо говорил, что наш главный враг — невежество, темнота, бескультурье и нужно всё сделать, чтобы это преодолеть. Приведу примеры. Перед Октябрьской революцией в России было 105 вузов, а к 1940 году — 817. Число учащихся в школах увеличилось с 9,6 миллиона до 35,5 миллиона. В 9 раз увеличилось количество специальных учебных заведений, где ученики получали профессии для дальнейшей работы на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве. В царской России было 14 тысяч массовых библиотек, в СССР к этому времени — 95 тысяч. В несколько раз увеличилось число театров, музеев, в сотни раз — количество клубных учреждений: было всего 237, а стало 118 тысяч! Огромными тиражами выходили книги, журналы, газеты. Всё это создавало особую культурную среду, где знать, уметь, учиться было делом престижным и достойным.

Возьмем грамотность в армии. В русско-японскую войну 80 процентов солдат были неграмотными. А в Красной Армии в 1940 году неграмотных практически не было.

Сталин в связи с проводившейся работой имел все основания говорить, что мы идем в верном направлении, что большинство народа приняло новую власть. Думаю, если бы не было постоянной массированной подпитки враждебных элементов из-за рубежа, то Советской власти не потребовались бы и развитые органы государственной безопасности. Вопросы классовой борьбы никто с повестки дня не снимал, но Сталин вовсе не стремился к их обострению и старался свести на нет угрозу гражданской войны.

Можно твёрдо сказать, что к середине 30-х годов удалось в основном консолидировать советское общество. Подавляющее большинство народа приняли Советскую власть, идею социализма и были готовы их отстаивать. И достигнуто это было отнюдь не карательными методами, а за счет планомерной, настойчивой работы по приобщению народа к управлению государством, развитию науки, культуры, образования, по воспитанию подрастающего поколения.

Необоснованными предвоенные репрессии называть никак нельзя, а многократно преувеличенный их масштаб искажает реальную картину

Виктор КОЖЕМЯКО. Однако при всём при том, соглашаясь с Владимиром Васильевичем, вряд ли будет правильно, если мы уйдём здесь от вопроса о репрессиях, которые выдают за одну из главных причин наших поражений в начале войны. И ведь речь ведут о “необоснованных сталинских репрессиях”, что прочно вбито в головы многих.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Действительно, стало уже расхожим утверждение, что одна из важнейших причин наших неудач в первые месяцы войны — это колоссальный удар по армии, нанесённый репрессиями. В уже цитированном мною учебном пособии по отечественной истории говорится, что Красная Армия лишилась 80 процентов командного состава. И эти проценты стали уже кочующими, хотя они не соответствуют действительности. Их нельзя относить ко всему офицерскому корпусу. Пишут о якобы 40 тысячах уничтоженных командиров. На самом деле число арестованных по политическим причинам составило 29 тысяч, из них 15 тысяч к 1941 году уже вернулись в армию. А расстреляны 4 тысячи, то есть в 10 раз меньше повторяемого числа.

Юрий ЖУКОВ. Из этих 4 тысяч большая часть приходилась на военюристов, интендантов и прочих нестроевых офицеров. Многие осужденные военные были арестованы по дисциплинарным причинам: за нарушение устава, за пьянку, за рукоприкладство, за растраты, за пожары и прочие бедствия во вверенных им подразделениях.

Ярослав ЛИСТОВ. По документам на май 1941 года общие потери командного состава РККА от репрессий были равны всего 5 процентам.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Среди репрессированных, несомненно, были и люди случайные, оклеветанные. Однако личный переводчик Гитлера Пауль Шмидт (писавший под псевдонимом Пауль Карелл) в своём историческом исследовании, небезызвестный шеф гитлеровской политический разведки Вальтер Шелленберг в своих воспоминаниях, американский историк Джоффри Бейли в книге “Заговорщики” и ряд других авторов указывают, что есть все основания говорить о заговоре среди высшего командного состава, где главная роль принадлежала Тухачевскому. Обстоятельно пишут об этом в своих исследованиях А. Колпакиди и Е. Прудникова.

Сергей КОСТРИКОВ. Нельзя забывать, что со времени основания Красной Армии в ней огромную роль играл Троцкий. Многие высшие командиры были поставлены лично им или были обязаны ему своим продвижением. После высылки Троцкого из СССР часть из них затаила обиду. А кто-то приступил к активным действиям. И таких тоже надо было вычистить.

Наконец, учтём, что на смену репрессированным пришли новые командиры, в том числе подготовленные в высших учебных заведениях, лучше знающие и современную технику, и современные способы ведения войны. Может быть, только опыта им не хватало. Но говорить о том, что был нанесен “непоправимый удар” по кадрам, никак нельзя. Войну-то выиграли!

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Даже Геббельс в своих дневниках восхищался крепкими социальными корнями и политическим уровнем людей, которые закономерно разбили гитлеровскую армию.

Юрий ЖУКОВ. Хочу добавить ещё одно важное обстоятельство, о котором обычно забывают. В августе 1934 года журнал “Большевик” публикует статью Зиновьева, посвященную 20-летию начала Первой мировой войны. И что пишет этот автор? Что нам не нужны никакие договоры ни с Францией, ни с Чехословакией. Нам не нужно создавать оборонную промышленность. Потому что если не завтра, то через месяц произойдет революция в Австрии. Она перекинется на Германию, потом на Францию, и проблема фаши-зма и войны будет решена сама собой.

Это — абсолютное непонимание реальной обстановки в Европе. Но так думал не один Зиновьев. Так думали и Каменев, и Радек, и многие другие радикалы в партии, которые продолжали мыслить категориями 18-го года. Они всё еще надеялись на мировую революцию. Сталин же давно о ней не помышлял и считал, что при его жизни никакой мировой революции не будет. Поэтому надо заниматься укреплением собственной страны.

Не случайно VII Конгресс Коминтерна, состоявшийся в 1935 году, оказался последним. Он практически завершил героическую историю Коммунистического Интернационала. Этот же Конгресс рекомендовал компартиям объединяться перед выборами в парламент с представителями социалистических, социал-демократических и других левых партий, создавать народные фронты перед угрозой фашизма. Были созданы Народный фронт в Испании, Народный фронт во Франции, Народный фронт в Чили и т.п. Это был конкретный путь разрешения тех болезненных проблем, которые страны переживали в связи с мировым кризисом и фашистской опасностью.

Но эта, назовем её сталинской, революция в коммунистическом движении, ибо произошли кардинальные сдвиги по многим тактическим и стратегическим позициям, побудила часть партийного руководства, которая оставалась в плену старых лозунгов, организовать антисталинский заговор. И это действительно было так. Документы это подтверждают. Формально во главе стоял Енукидзе, некую роль играл Рудзутак. Военное крыло возглавлял Тухачевский, который должен был держать страну, пока не будут проведены новые выборы по Конституции 1918 года. С ним были Уборевич, Якир, Фельдман и другие высшие военные. Командующий войсками Московского гарнизона Путна должен был арестовать сталинскую группу. Для этого были выбраны два зала, где во время одного из массовых мероприятий можно было бы легче это осуществить.

Вы можете прочитать речь Сталина, произнесенную в июне 1937 года, где он говорит о репрессиях и где в одной связке фигурируют военные и партийные деятели. Из неё видно, что существовала очень сильная оппозиция сталинской группировке, отрицавшая идею договоров с западными державами для подготовки к отражению фашистской агрессии. Она объективно препятствовала подготовке страны к войне. Сталин эту идею отстаивал не из любви к Западу, а пытаясь оттянуть неизбежное столкновение. Он отлично понимал, чего стоят западные союзники, но объективно они были нужны.

Наши нынешние “демократы” тельняшки рвут на груди, обвиняя Сталина в сговоре с Гитлером в 1939 году, обвиняя чуть ли не в союзе с ним. На самом деле по документам, в частности Наркомвоенмора, видно, что подготовка к войне с Германией шла и после 23 августа 1939 года, то есть после заключения советско-германского пакта о ненападении. В них подчеркнуто, что готовящийся немецкий десант на Шпицбергене надо предотвратить, иначе будет утрачена связь “с нейтралами”. Так военно-морское командование называет западных союзников.

Важно рассмотреть вопрос о пакте Молотова—Риббентропа предметно. У Германии, кстати, такие пакты были заключены с разными странами, в том числе с Данией и Польшей, что не помешало ей потом их атаковать. Все спекуляции вокруг пакта базируются на отсутствии оригиналов договора и протоколов к нему. Эта история выплыла наружу не сегодня. Впервые попытки фальсифицировать документы появились с началом “холодной войны”. Американцы и англичане, основываясь на якобы найденных в германских архивах документах, не давая их нам, сделали свои выводы о “сговоре Сталина и Гитлера”. В ответ в 1948 году появилась официальная справка “Фальсификаторы истории”, где мы отвергли все измышления Запада о якобы наших тесных отношениях с нацистской Германией.

Этих отношений не могло быть по одной простой причине. Коммунисты и фашисты — антиподы. В гитлеровской “Майн кампф” вы прочтете всё, что думал фюрер о России, о русских, славянах, коммунистах и т.д. Подобные рассуждения вы найдете и у других идеологов нацистской Германии. Никогда они не собирались дружить с представителями той территории, которую рассматривали лишь с точки зрения расширения своего жизненного пространства. Сталин и его соратники это отлично понимали. Все их действия носили чисто прагматический характер. Ни о каком союзе с фашистами и речи быть не могло!

Советская внешняя политика в этот период была активной, разносторонней и сумела выиграть бесценное время для укрепления обороны страны

Ярослав ЛИСТОВ. Хочу добавить несколько слов о пакте 23 августа 1939 года. Буквально на следующий день во всех советских газетах была опубликована карта о разделе сфер экономического влияния между СССР и Германией. Она была напечатана даже в “Пионерской правде”. Эта карта является “самой большой тайной” для современных историков, потому что ни на йоту не соответствует карте из так называемых секретных протоколов. В воспоминаниях Молотова, записанных Феликсом Чуевым, сказано: “Да, опубликовали карту”. Я полагаю, что эта карта, предусматривавшая разделение именно в сфере экономической, торговой, потом была западными и некоторыми нашими “спецами” переделана в карту разграничения политического влияния и соответственно подправлена.

И ещё о так называемой дружбе между нацистской Германией и Советским Союзом. В качестве примера приведу книгу “Третья империя в лицах”, изданную тиражом 10 тысяч экземпляров в 1937 году, где весьма “недружественно” описаны лидеры немецких фашистов. Эта книга входила в список обязательной литературы для студентов и школьников и после подписания пакта. Разве это не говорит о нашем истинном отношении к тем лидерам?

С легкой руки Хрущёва был извращен и вопрос о советско-финляндской войне. Единственным доказательством того, что СССР выступил агрессором по отношению к Финляндии, является мимоходом брошенная им фраза в мемуарах, которые, кстати, неоднократно переписывались, о том, что якобы не было никаких нападений со стороны финнов, а мы на них напали.

Советско-финляндская война стала лакмусовой бумажкой для отношений между Германией и СССР. Если мы посмотрим внимательно документы от 23 августа, то увидим, что все последующие события нарушают пакт. Граница Польши определена совершенно в другом варианте. Советско-финляндская война вовсе не предполагалась. В своих действиях Сталин всегда исходил только из интересов Советского Союза.

Пакт 1939 года надо оценить как крупнейшее достижение нашей дипломатии, сравнимое только с пактом 1941 года, заключенным между СССР и Японией.

Сталин отлично понимал: есть опасность, что в начавшейся войне у нас не будет союзников. Недаром же Гесс полетел в Лондон. Именно с момента его полёта распространяются строгие сталинские директивы не отвечать на германские провокации. И разведка, и Наркоминдел, и сам Сталин считали, что Гесс полетел в Англию договариваться о сепаратном мире для дальнейшего движения на восток без всякого второго фронта.

Финская война показала, как СССР с легкостью объявили агрессором, выставили из Лиги Наций. Что помешало бы сделать это в случае нашего ответа на германские провокации? Франция, например, вместо того чтобы укреплять свои границы со стороны Бельгии, где она была беззащитна, в 1939 году планирует бомбардировки Поти, Баку, Грозного с целью лишить армию и промышленность Советского Союза топлива. Иначе говоря, до последнего многие в Европе были уверены, что будет война всех против СССР. А советско-германский пакт 1939 года поломал эту конструкцию.

Сергей КОСТРИКОВ. Я подробнее остановлюсь на ситуации, которая сложилась в международных отношениях в 30-е годы. В связи с подготовкой Второй мировой войны (а все понимали, что она рано или поздно состоится) Англия и Франция ставили перед собой две главные задачи. Задача-максимум: направить агрессию Германии против Советского Союза и её руками задушить социалистическое государство, расправиться с коммунизмом и за наш счет удовлетворить захватнические аппетиты нацистов. Задача-минимум: связать СССР войной с Германией и заставить его выполнять ту же роль, что выполняла царская Россия в Первой мировой войне, то есть стать “компрессом”, который бы оттягивал силы немцев от Запада, превратить наш народ в пушечное мясо, добиться ослабления Германии и СССР.

Сталин исходил из геополитических соображений, защищал свою страну, одновременно используя противоречия между империалистическими странами. По мере восстановления своего потенциала, особенно после прихода фашистов к власти, Германия превращалась в ту реальную силу, которая могла решать вопросы борьбы с коммунизмом на поле боя. Это западные страны поняли быстро. С одной стороны, они вели с нами переговоры о европейской безопасности. С другой — во всем потакали Гитлеру. А тот демонстративно нарушал статьи Версальского договора под вялые протесты Англии и Франции. Восстановил армию, поглотил Австрию.

Апофеозом западной политики “умиротворения агрессора” стало Мюнхенское соглашение 1938 года о передаче Судетской области Чехословакии немцам. Договор подписали Германия, Италия, Англия и Франция. Саму Чехословакию никто ни о чем не спросил. Постыдную роль сыграло польское правительство, которое обещало Германии военную помощь, если чехословаки будут сопротивляться. В марте Чехословакия вообще перестала существовать. Чехия вошла в состав Третьего рейха как Богемский протекторат, а Словакия стала марионеточным профашистским государством. Польша тоже отхватила себе кусочек бывшей страны — Тешинское воеводство. Наше правительство выразило готовность оказать военную помощь Чехословакии, с которой мы были связаны договором 1935 года. Были приведены в боевую готовность 22 танковые и 17 мотострелковых дивизий, другие соединения. Но под давлением Запада президент Бенеш отказался от нашей помощи.

Польша и Румыния обсуждали вопрос об отторжении от СССР Украины, так как Советский Союз “слишком большой”. Поляки вообще мечтали о Польше от Балтики до Чёрного моря. Они предложили Гитлеру установить польский протекторат над Прибалтикой в интересах Германии. В приграничных с СССР районах жестоко преследовались коммунисты, украинские и белорусские сторонники воссоединения этих земель с исторической родиной. Замечу, что среди расстрелянных польских офицеров, которых сейчас вовсю оплакивают, было полно жандармов, сотрудников служб безопасности и контрразведки, которые сами расстреливали и пытали польских, украинских, белорусских коммунистов, комсомольцев и патриотов.

Угрожающую позицию в отношении СССР заняла Япония. В июле—августе 1938 года — нападение в районе озера Хасан. Принимается решение о вторжении в Монголию. В прессе развязана злобная антисоветская и антирусская кампания.

Таким образом, после Мюнхена многое изменилось. Была фактически похоронена Лига Наций, и рухнула вся система сложившихся после Первой мировой войны международных отношений. Пришел конец англо-французской гегемонии в Европе. Разгорался опаснейший очаг новой войны. Англия и Франция резко сократили контакты с СССР, отозвали своих послов, подписали соглашения о ненападении с Германией. Лишь летом 1939 года от них последовало предложение начать переговоры с СССР о совместных действиях, если Германия нападет на Румынию или Польшу. Но переговоры велись вяло. Западные делегации долго собирались, долго плыли и, как оказалось, не имели полномочий что-либо подписывать.

А в середине августа 1939 года последовало предложение от немцев подписать пакт о ненападении. Мы, учитывая постоянное двурушничество Запада, согласились, так как этим на какое-то время откладывалось столкновение с Германией и срывались англо-французские планы заставить нас воевать с немцами. Сталин в известной степени повторил ситуацию с Брестским миром. Ленина тоже корили за мир с империалистами. Но оба руководителя рассуждали с позиций высокой ответственности перед страной, народом и всеми трудящимися в мире, сохраняя первое социалистическое государство.

Важную роль сыграл этот пакт и для советско-японских отношений. Ведь в дни, когда шли переговоры с Германией, советские войска под командованием Г.К. Жукова доколачивали японские части в Монголии. Японцы могли рассматривать шаг своих германских союзников как вероломство. Вполне возможно, что и это повлияло на решение японского правительства напасть в 1941 году не на СССР, а на США.

Партия Ленина — Сталина была сердцем, мозгом, мотором всей огромной работы, проводившейся в Советской стране

Владимир СУХОДЕЕВ. Обязательно надо сказать о руководящей роли Коммунистиче-ской партии. Ведь какую бы сторону жизни общества или государственной политики мы ни взяли, во всём ощущалось партийное влияние. И Сталин уделял первостепенное внимание воспитанию партийных масс, от которых в значительной мере зависело и политическое воспитание общества в целом.

Сталин возглавил правящую партию, в которой было 400 тысяч человек. По Ленинскому призыву 1924 года в неё влились 240 тысяч новых членов, многие из которых не прошли через революцию и Гражданскую войну. Это было новое поколение рабочих, которых переполнял энтузиазм созидательной социалистической деятельности. Но многие не имели никакой теоретической подготовки. И смотрите, как мудро поступает Сталин: именно им, новому партийному пополнению, в первую очередь адресует он свой труд “Основы ленинизма”.

Для обучения прежде всего молодого поколения большевиков в том же 1924 году Сталин публикует работу “Ленинизм и троцкизм”, где показывает их принципиальную разницу. Тогда же он публикует статью о всемирно историческом значении Великой Октябрьской революции. И здесь, и позднее в знаменитых замечаниях Сталина, Кирова и Жданова о проектах учебников по истории СССР и всеобщей истории подчеркивается, что это именно Великая революция, так как с неё начинается новый исторический этап развития человечества. Сталин и Французскую революцию 1789 года тоже называет Великой, но подчеркивает, что при этом нельзя опускать еще одну характеристику — “буржуазная”. Точно так же и с Октябрьской революцией: она и Великая, и социалистическая, а вовсе не банальный переворот, как сейчас нам пытаются навязать.

Осознание всемирного значения Великого Октября сразу нацеливало молодых коммунистов на идею, что они обязаны защищать всеми силами завоевания этой революции, которая открывает новую эру во всей человеческой цивилизации. Посягательства на неё — регресс и преступление перед будущим.

А возьмем знаменитый “Краткий курс” истории партии, написанный Сталиным. Его со времен Хрущёва неоднократно обругали, очернили и т.д. Но ведь он выполнил главную задачу — воспитал молодых коммунистов, идейно их закалил, исторически и теоретически просветил. Сколько до того было историй партии — пространных, путаных, фактически неверных, теоретически слабых! Но только в сталинском “Курсе” вы найдете четкое объяснение вклада Маркса, Энгельса, Ленина в развитие революционного учения, их вклада в философию, политэкономию, историческую науку, четкое определение места и роли России, партии большевиков в мировом революционном процессе. И всё это ёмко, стройно, научно, а главное — доступно для понимания и усвоения.

В первую очередь политически грамотными были коммунисты. Во всех делах они шли первыми, подавали пример, подтягивали за собой других — на заводах и стройках, в сельском хозяйстве и в учёбе, в армии и на флоте. Везде. И когда началась война, это проявилось в полную меру.

Виктор КОЖЕМЯКО. Наверное, правильно будет сказать, что знаменитый фронтовой призыв “Коммунисты, вперёд!” определился уже в довоенное время. Это утверждалось и утвердилось в сознании людей: если коммунист, значит, должен быть самым честным, стойким, мужественным, надежным. Словом, первым во всем — и в труде, и в бою.

Владимир СУХОДЕЕВ. Вы правы. Сталин так и говорил: “Коммунисты — самые смелые и отважные люди… Ценность коммунистов в том, между прочим, и состоит, что они умеют отстаивать свои убеждения”. Когда главной задачей стало отстоять Родину от врагов, коммунисты в большинстве своем к этому были готовы. Да и вообще большинство наших людей знали, за что они воюют, что защищают и отстаивают. Общество так воспитывалось, чтобы жить активно и действовать сознательно. Сталин к этому стремился. Много делали комсомол и другие массовые общественные организации. Например, Осов-авиахим с его курсами и школами парашю-тистов, лётчиков, сандружинниц и т.д., со сдачей норм на значки “Будь готов к труду и обороне”, “Готов к труду и обороне” и другие. А партия была сердцем, мозгом и мотором всех дел. Она вела людей за собой. И от недостойных в своих рядах, от тех, кто мог стать “пятой колонной”, партия очищалась.

Мы смогли противопоставить чудовищной пропагандистской машине гитлеровской Германии нечто качественно иное и неизмеримо более сильное

Елена КОСТРИКОВА. Да, когда мы размышляем о том, насколько СССР был готов к войне, надо признать, что в одной, очень важной области мы были абсолютно готовы. Ленин говорил: “Во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь”. В страшной схватке нам предстояло сразиться не только с гигантской военной мощью гитлеровской Германии, но и с ее чудовищной пропагандистской машиной.

Сталин, как никто другой, понимал, насколько важен в условиях надвигающейся военной угрозы идейный, нравственный, патриотический настрой советских людей. Вот почему так много было сделано для идеологической подготовки к войне. Вся история Отечества служила этому. Напомню лишь некоторые факты. С 1 сентября 1934 года были восстановлены исторические факультеты в МГУ и ЛГУ. К 1938 году исторические факультеты были уже в 13 университетах. В 1936 году создан Институт истории АН СССР. Начали издаваться исторические журналы. Первый номер “Военно-исторического журнала” вышел накануне Второй мировой войны — в августе 1939 года. Выдающиеся историки — академики Б.Д. Греков, М.Н. Тихомиров, Е.В. Тарле и другие — посвящали научные труды теме борьбы наших предков с иностранными захватчиками, начиная с глубокой древности.

Особенно хочется отметить замечательного историка Евгения Викторовича Тарле, обладавшего редким даром увлекательного исторического рассказа. Накануне войны им были написаны книги о Суворове, Ушакове, Нахимове, о нашествии Наполеона на Россию. На основе этих научных исследований потом были выпущены популярные книжки. Небольшого размера, изданные на газетной бумаге, они разошлись по фронтам, солдаты читали их в окопах.

Задача воспитать гражданина, преданного Родине, для которого чувство долга превыше всего, была поставлена перед лучшими представителями творческой интеллигенции. На призыв откликнулись писатели, режиссеры, композиторы, художники. То, что было создано в те годы, навсегда вошло в золотой фонд отечественной и мировой культуры. В этих выдающихся произведениях воспевался не только подвиг героев революции и Гражданской войны, а показывалась во всем величии многовековая история нашей страны. Были сняты прекрасные фильмы, посвященные Минину и Пожарскому, Богдану Хмельницкому, Петру I, Суворову, “Александр Невский” Сергея Эйзенштейна с гениальной музыкой Сергея Прокофьева. И сегодня эти картины никого не могут оставить равнодушным. В любой комедии Ивана Пырьева тема защиты Родины — стержневая. Достаточно вспомнить финалы фильмов “Трактористы” и “Свинарка и пастух”. Впрочем, всех замечательных патриотических картин, созданных в те годы, не перечислить. Они входили в душу народа и поднимали его дух.

Виктор КОЖЕМЯКО. Я добавил бы еще слово об изумительных советских песнях того времени. Многие из них приходили к людям с киноэкрана, а потом их пела вся страна. Вообще, советские песни — это особое, выдающееся явление мирового искусства, ни с чем не сравнимое! А в предвоенные годы и во время войны они так помогали людям, так настраивали их на защиту Родины, на подвиг, на самые возвышенные и благородные чувства. Причем это не только песни, скажем, боевые, маршевые, но и лирические, песни о любви. Вспомните хотя бы знаменитую “Катюшу”. Кстати, у немцев ничего подобного не было, так что это, можно сказать, наше уникальное, эксклюзивное оружие. Великой силы!

Елена КОСТРИКОВА. Я перелистала страницы “Правды” за 1941 год. Сперва — за мирные месяцы. И сразу же исчезает миф о том, что никто войны якобы не ждал и к ней не готовился. Наоборот, ощущаешь строгий, даже суровый деловой настрой — никакого благодушия. Вот строки из передовой статьи самого первого номера: “Новый, 1941 год требует, чтобы во всей нашей работе интересы обороны страны социализма были всегда и везде на первом плане. Этому должна быть подчинена вся наша работа, это должно стать поистине высшим законом для каждого гражданина Советской страны… Международная обстановка диктует нам сейчас в особенности борьбу против самоуспокоенности и самодовольства, известную скромность в оценке наших достижений”. Где же тут “шапкозакидательство”, о котором нынче нередко приходится слышать?

В различных материалах газеты повторяется призыв Сталина: “Нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая “случайность” и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застать нас врасплох”.

21 января Емельян Ярославский в статье “Ленин и Сталин о защите социалистического Отечества”, говоря о развертывающейся Второй мировой империалистической войне, напоминает ленинское предупреждение: “Кто забудет о постоянно грозящей нам опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм,—…тот забудет о нашей трудовой республике”. Приводит он и слова Сталина: “Мы стоим за мир и отстаиваем дело мира. Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны. Кто хочет мира и добивается деловых связей с нами, тот всегда найдет у нас поддержку. А те, которые попытаются напасть на нашу страну, получат сокрушительный отпор, чтобы впредь неповадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород”.

“Правда” регулярно пишет о Красной Армии и Военно-Морском Флоте.

Публикации газеты убедительно свидетельствуют, как руководство страны заботилось об обороне страны, о тех, кто трудился на этом важнейшем направлении.

Особое внимание — комсомолу и пионерии, воспитанию молодёжи и детей. Вот 26 января 1941 года в ЦК ВЛКСМ состоялось совещание по детской литературе. В числе участников, сообщает “Правда”, были А. Фадеев, А. Барто, С. Михалков и, конечно, Аркадий Гайдар. Он сказал: “То, что люди поняли, осознали с детства, прививается им на всю жизнь. Это самые прочные, самые верные навыки. Чести, смелости люди учатся с самых ранних лет. Тот, кто честен, смел и правдив с детства, будет хорошим человеком и хорошим бойцом. Этому и должна помогать советская книга”.

Виктор КОЖЕМЯКО. Советская литература того времени (стоит назвать только “Как закалялась сталь”!) вместе с великой русской классикой действительно воспитывали молодых настоящими патриотами, крепили силу их духа. Мне довелось читать записную книжку Зои Космодемьянской, и в ней — заветные строки из любимых литературных произведений, любимые стихи…

Елена КОСТРИКОВА. По той же “Правде” начала 1941 года видно, как служили тогда патриотическому воспитанию различные юбилейные даты — будь то, скажем, 240-летие Высшего военно-морского училища имени Фрунзе или, например, 360-летие похода Ермака на Сибирь. Особенно широко отмечалась двойная дата — 140 лет со дня смерти А.В. Суворова и 150 лет штурма турецкой крепости Измаил. На экраны вышел фильм Всеволода Пудовкина “Суворов”. Была выпущена Суворовская серия почтовых марок. Ровно за месяц до войны, 21 мая, Е.В. Тарле выступил в “Правде” со статьей, посвященной А.В. Суворову.

Само название статьи — “Наука побеждать” — было знаковым. Тарле особое внимание обратил на тонкое и глубокое понимание души русского солдата, которое было свойственно великому полководцу. Суворов особенно ценил в русском солдате способность стойко переносить испытания, подниматься после самых тяжелых поражений, снова идти в бой и добиваться победы. Тарле замечает: “Эту особую способность длительно сохранять наступательный порыв русская армия проявляла и после Суворова”. С первых дней Красная Армия имела на своем вооружении суворовскую “Науку побеждать”. Ее основные положения были включены в изданную в 1918 году Военным отделом ВЦИК “Книжку красноармейца”, образец которой был утвержден В.И. Лениным.

Подведу итоги. Наш народ был готов к тем испытаниям, которые выпали на его долю в годы Великой Отечественной войны. Весь мир восхищался мужеством и стойкостью советских людей, героически сражавшихся на фронте, совершавших свой трудовой подвиг в тылу, выстоявших в нечеловеческих тяготах Ленинградской блокады, боровшихся с врагом на оккупированных территориях. В предвоенные годы в нашей стране было воспитано поколение, которое можно назвать людьми будущего, здоровое морально и физически. Оно приняло на себя основной удар войны, отстояло страну. К сожалению, Победа была достигнута утратой значительной части этого поистине золотого генофонда. А те, которые дошли до Берлина, потом отстроили страну заново, прорвались в космос, превратили СССР в сверхдержаву. Когда на исходе ХХ века в наш дом пришла большая беда, они снова встали в строй бойцов и сражаются за будущее страны в рядах КПРФ.

К началу Великой Отечественной войны в Коммунистической партии было 2 миллиона 490 тысяч 479 членов и 1 миллион 381 тысяча 986 кандидатов.

559 тысяч 182 члена партии находились в рядах Вооруженных Сил СССР.

Численность Красной Армии перед войной возросла с 1 миллиона 433 тысяч человек в 1937 году до 5 миллионов 373 тысяч в июне 1941-го. Число военных учебных заведений увеличилось с 49 до 114.

Материал подготовили

Виктор КОЖЕМЯКО,

Сергей КОСТРИКОВ.

Источник: Газета Правда

Поделиться ссылкой: