После того как медики недополучили обещанные дополнительные выплаты, по всей стране прокатились акции протеста. В Краснодарском крае они прошли в Армавире, Абинске, Краснодаре, Новокубанске, в Кавказском, Староминском, Темрюкском и Красноармейском районах. «Активатика» поговорила с фельдшером выездной бригады скорой помощи ЦРБ Красноармейского района Оксаной Вертий, на которую могут завести уголовное дело за распространение видеоролика с участием медработников.

– Оксана, расскажите про условия вашей работы и как они изменились в период появления коронавируса.

– Я работаю фельдшером общей практики в обычной бригаде, всего у нас на сутки 10 бригад, но из-за коронавирусной инфекции их количество уменьшается до пяти в сутки. Потому что работники находятся на изоляции из-за того, что контактировали с пациентами, у которых подозревают коронавирус. Особенность нашей работы в том, что район большой, расстояния тоже – за день мы можем проехать 400-500 км, а есть еще ночная смена. Сейчас в связи с COVID-19 создана одна инфекционная бригада, которая у нас же и базируется. Но другие, не специализированные бригады выезжают на все случаи: к людям с температурой, с затрудненным дыханием. Бывает, едем на перелом, а оказывается, что человек с температурой – мы таких все равно обслуживаем. Когда мы едем к пациенту, никогда не знаем, что ждет, поэтому мы всегда в группе риска. К тому же если заняты инфекционные бригады, выезжают обычные.

– Какой была работа в новых условиях?

– С самого начала из руководства никто ничего не объяснял, как будут проводится выплаты, об этом мы узнали на первом собрании 12 мая. Не было спецбригад, а мы тогда много выезжали по вызовам – люди были в панике, все хотели, чтобы их проверили на коронавирус, хотя скорая помощь этим не занимается.

В течение примерно полутора месяцев у нас оснащение дезинфицирующими средствами было скудным, не было средств защиты, после ролика стали всем этим оснащать в большей мере.

Сотрудники скорой помощи после собрания

– Что вас побудило записать ролик? Как это происходило?

– 12 и 18 мая у нас прошли собрания, на каждом нам говорили, что мы не находимся в зоне риска и нам выплаты не положены – только тем, кто контактирует с пациентами, у которых выявлен положительный COVID-19. Все после этого возмущались и решили: либо опубликовать письма, либо выложить в Сеть обращение. Я умею монтировать ролики, предложила коллегам свою помощь в этом. Мы хотели собраться все вместе, но из-за режима изоляции не получилось, и решили, что каждый сам себя снимет, а я смонтирую на своем телефоне. Потом выложила ролик в группу, все посмотрели, одобрили и стали выкладывать в соцсети.

– Почему представители СК в первую очередь к вам обратились?

– Я выложила трехминутный ролик на своей странице в Instagram и «Одноклассниках», возможно, многие оттуда брали, делали репосты, получалось, что от моего имени.

– Как это было?

– 18 мая после собрания мы решили выложить ролик, а ближе к обеду меня вызвали к главврачу. Он расспросил, зачем снимали, кто делал, как выложили. Разговор был спокойный, деловой. Я рассказала все как есть, написала объяснительную. Вечером того же дня – а я была на смене – меня попросили приехать на центральную станцию скорой помощи, так как меня там ждал представитель СК. Вместе с главврачом и экономистом мы поехали в город Славянск-на-Кубани. Там меня опросил старший следователь. Спрашивал то же, что и главврач, и устно мне сообщили, что будут разбираться, фейк ли это. Если подтвердится, дело передадут в Краснодар, и, возможно, последует уголовная ответственность – «как вам повезет». После опроса составили протокол, изъяли телефон и продержали примерно до 12 ночи.

– Вы подписывали какие-нибудь документы? Вызывали ли ваших коллег?

– Я подписала протокол допроса, также был составлен протокол изъятия телефона, где я тоже расписалась. Телефон, сказали, не увижу долгое время, пока будет идти расследование. На руки постановление об изъятии телефона не дали, хотя я просила. Следователь при вопросе, как мне без телефона общаться, посоветовал обратиться к оператору сотовой связи и восстановить сим-карту.

Всех коллег, кто был на видео, также приглашали в СК, они ездили 19 и 20 мая, им задавали те же вопросы, что и мне. До этого нам на работе дали опросные листы с вопросами: «Считаете ли, что вам положены выплаты?», «Считаете ли, что были в контакте с ковид-пациентами?», «Возили ли вы ковид-подтвержденных пациентов?»

– Получили ли вы и ваши коллеги доплаты после этого?

– Лично я никаких выплат не получила, только свою обычную зарплату. Тем, кто не в официальной зоне риска, не заплатили ничего. Из фельдшеров доплаты получили только те, кто включен в инфекционную бригаду, и то не все, а у кого был контакт с подтвержденным коронавирусом. Я знаю некоторых, кто возил зараженных, но еще без подтверждения – они не получили до сих пор.

Оксана Вертий на работе. Фото из личного архива

– Что изменилось после вашей акции?

– Хотя бы после этого видео другие люди получили обещанные суммы полностью. До этого им перечисляли частичные выплаты. Например, фельдшеру нашему заплатили 12 000 рублей, а потом доплатили до 25, как и заявлял президент и как отмечено в постановлении правительства № 415 от 2 апреля 2020 года.

– Каковы настроения у ваших коллег после всех этих бесед?

– После бесед в Следственном комитете все, конечно, в шоке, но никто духом не падает, все настроены по-боевому: добиваться выплат и дальше.

– У вас есть опасения за себя, за близких?

– Конечно, есть опасения, и страшно за своих близких – у меня ребенок маленький. Но тем не менее, если всегда будем молчать, ничего и не будем получать. Сейчас каждый медик, неважно, какую он должность занимает, находится в зоне риска. Мы, скорая помощь, вообще передовое звено – никогда не знаем, какой будет больной. Но тем не менее мы любим свою работу, ценим ее и хотим за то, что отдаемся полностью этой работе, получать достойную оплату.

Поделиться ссылкой: